Огнемётчики штурмуют город-крепость

Взятие Кёнигсберга – одна из самых блистательных операций Красной Армии в Великой Отечественной войне.

Об этой операции, нередко называемой идеальным штурмом, ещё на один шаг приблизившим Победу, написано и сказано немало. В исследованиях, воспоминаниях, художественных и документальных фильмах, телевизионных передачах справедливо отмечается её скоротечный характер, сосредоточение большого количества ресурсов, использование подготовленных и оснащённых штурмовых отрядов и групп, слаженная работа штабов всех уровней, организация твёрдого управления и тесного взаимодействия. Вне всякого сомнения, эти и многие другие факторы позволили взять Кёнигсберг, который считался неприступной крепостью, в кратчайший срок и с минимальными потерями. Однако об одной особенности Кёнигсбергской наступательной операции вспоминают нечасто, в то время как применение в ней огнемётных частей и огнемётно-зажигательного оружия тоже было масштабным и эффективным. Это, вне всякого сомнения, внесло свой вклад в одну из ключевых побед Красной Армии, в честь которой 9 апреля 1945 года Москва салютовала доблестным войскам 3-го Белорусского фронта двадцатью четырьмя артиллерийскими залпами из трёхсот двадцати четырёх орудий. В сегодняшней публикации «Красная звезда» расскажет о роли огнемётных частей в Кёнигсбергской наступательной операции и вспомнит о подвигах героев-огнемётчиков.

Операцию по штурму Кёнигсберга планировал штаб Земландской группы войск под командованием генерал-полковника Ивана Баграмяна. Её замысел был таков: три армии – 43, 50 и 11-я гвардейская – должны были мощными ударами с севера и юга прорвать оборону Кёнигсберга, расчленить и уничтожить войска, составляющие гарнизон города. Ещё три армии – 2-я гвардейская, 5-я и 39-я – должны были активными действиями на Земландском полуострове сковать находящиеся там гитлеровские войска и перерезать коридор сообщения гарнизона с портами Фишхаузен и Пиллау.

Много лет спустя, вспоминая события тех дней, маршал Иван Христофорович Баграмян отмечал: «Важная роль принадлежала и химическим войскам, боевое применение которых планировал генерал-майор М.Ф. Доронин со своим отделом. Для обеспечения штурма было выделено три батальона химической защиты, семь отдельных огнемётных батальонов, рота фугасных огнемётов и пять отдельных рот ранцевых огнемётов. Огнемётные подразделения были распределены по штурмовым отрядам и штурмовым группам». Здесь необходимо уточнить, что, кроме огнемётных частей химических войск, в операции по штурму Кёнигсберга принимали участие три отдельных батальона ранцевых огнемётов из состава штурмовых инженерно-сапёрных бригад резерва Верховного Главнокомандования.

При планировании применения огнемётных частей в операции отмечалась особая роль и особенности применения огнемётно-зажигательных и дымовых средств в боях за города и иные крупные населённые пункты. Огнемётчиков, вооружённых РОКСами, предполагалось использовать децентрализованно в составе штурмовых групп. Им ставилась задача по поджогу домов и построек с засевшими в них автоматчиками и пулемётчиками противника, выжиганию долговременных огневых сооружений и траншей, борьбе с пехотой противника из засад. Отметим, что ранцевые огнемёты особенно эффективны именно в уличных боях, где действие других огневых средств затруднено или ограничено, поэтому ввод их в бой планировался при перенесении сражений во вторую зону обороны города, в его центральную часть.

Батальоны фугасных огнемётов при прорыве внешнего оборонительного пояса предполагалось использовать совместно с истребительно-противотанковыми частями в качестве противотанковых резервов и располагать их на танкоопасных направлениях в готовности к отражению контратак противника, а при переносе боевых действий внутрь городских кварталов к их задачам добавлялось обеспечение продвижения штурмовых групп.

Немаловажным фактором при планировании применения огнемётчиков являлся фактор времени. Пока большинство стрелковых дивизий, которым предстояло штурмовать Кёнигсберг, в течение марта 1945 года в условиях отсутствия интенсивных боевых действий имели возможность готовиться к штурму города и тренировать свои штурмовые отряды, огнемётные части активно участвовали в тяжёлых боях по уничтожению Хайльсбергской группировки противника. Из этих боёв они вышли только после 25 марта, имея значительные потери в личном составе. К примеру, 174-я отдельная рота ранцевых огнемётов под командованием капитана Бориса Германова при подготовке к штурму Кёнигсберга получила пополнение 80 человек, которое после обучения и ввода в строй пополнило огнемётные взвода. А по штату в трёх огнемётных взводах полагалось иметь 90 огнемётчиков. Стало быть, накануне штурма города рота почти полностью обновила свой личный состав, который во время операции проявит беспрецедентное мужество и героизм и уничтожит около трёхсот вражеских солдат и офицеров, сожжёт семьдесят две и захватит штурмом две огневые точки противника, испепелит бункер и возьмёт в плен сто семьдесят три немецких солдата и офицера.

И это далеко не единственный пример отваги огнемётчиков. Благодаря архивным документам удалось выяснить и имена, и конкретные подвиги героев, участвовавших во взятии города-крепости. Так, 7 апреля в районе Понарт красноармеец Фёдор Агафонов, действуя в составе штурмового отряда 247-го гвардейского стрелкового полка, огнём ранцевого огнёмета уничтожил пулемётный расчёт гитлеровцев в укреплённом здании, который препятствовал продвижению штурмового отряда.

При прорыве обороны противника в Кёнигсберге огнемётчики показали не только стойкость, но и высокую выучку и искусное применение грозного оружия в различных условиях боя.

При подходе штурмовых групп к окраинам города часть артиллерии, входящей в состав штурмовых групп, несколько отстала. Артиллеристам ведь приходилось преодолевать противотанковые рвы, многочисленные ходы сообщений и другие препятствия, для чего не всегда хватало переправочных средств и материала для мостков. К тому же сапёры не всегда вовремя успевали производить разграждение минных полей и баррикад.

В этих условиях обеспечение продвижения штурмовых групп ложилось на огнемётчиков. Фугасные огнемёты были установлены на специально изготовленные тележки, что обеспечивало им высокую мобильность.

Так, группа 13-го огнёметного батальона под командованием старшины Никифора Яковенко под ураганным артиллерийско-миномётным и ружейно-пулемётным огнём выдвинулась к траншеям противника, установила и подорвала два фугасных огнемёта, уничтожила два станковых пулёмета с расчётами и до 20 немецких солдат и офицеров, это способствовало успешному выполнению общей боевой задачи.

Огнемётные роты 11-го отдельного моторизованного противотанкового огнемётного батальона капитана Антона Гаврильченко участвовали в блокировке и штурме фортов № 8 «Король Фридрих I» и № 10 «Конитц», а подвижные группы фугасных огнемётчиков действовали в составе штурмовых отрядов. При этом ими было уничтожено до девяноста солдат и офицеров противника, сожжено двенадцать огневых точек, сломлено сопротивление двух фортов и взято в плен около пятисот вражеских солдат и офицеров.

Образцы доблести и мужества при штурме форта № 8 показали огнемётчики взвода лейтенанта Николая Голышева: командиры отделений старший сержант Василий Черкасов, сержант Сергей Седов, командир огневой точки ефрейтор Пётр Рукавишников, огнемётчик ефрейтор Пётр Сычёв.

За четыре дня штурма Кёнигсберга огнемётчиками 519-го отдельного моторизованного противотанкового огнемётного батальона майора Александра Александровича Прокопович было уничтожено сто шестьдесят восемь гитлеровских солдат, сожжено самоходное артиллерийское орудие, два станковых и один ручной пулемёт, сожжены восемь домов и одиннадцать подвалов, оборудованных под огневые точки. Кроме того, были взяты в плен сорок три солдата противника, захвачены восемнадцать станковых и семнадцать ручных пулемётов, десятки автоматов и винтовок и множество другого военного имущества и вооружения.

Огнемётчиками 43-го отдельного батальона ранцевых огнемётов под командованием капитана Анатолия Дедюрина в период штурма Кёнигсберга было уничтожено пятьсот четырнадцать солдат и офицеров противника, выжжены гарнизоны противника из ста двадцати двух укреплений, огнём ранцевых огнемётов уничтожены гарнизоны двенадцати бункеров и шести фортов.

Личный подвиг 7 апреля в бою в районе товарной станции совершил командир отделения младший сержант Василий Братышкин. При отражении контратаки противника ранцевым огнемётом погибшего товарища он сжёг пятерых солдат противника, а троих взял в плен. За этот подвиг Василий Егорович Братышкин был награждён орденом Славы III степени.

8 апреля огнемётчики совместно со штурмовыми отрядами форсировали Прегель (Преголя). В это время на северном берегу реки в районе Коссе продвижение штурмового отряда 53-го гвардейского стрелкового полка было приостановлено пулемётным огнем противника из укреплённого здания. По приказу командира полка огнемётчик Иннокентий Недвижин с группой автоматчиков под прикрытием огня станкового пулемёта скрытно выдвинулся к зданию и произвёл огнеметание в окно первого этажа и в подвал. Здание загорелось. Немецкие солдаты, бросив пулемёт, стали выбегать из горящего здания и попали под губительный огонь наших автоматчиков. Подвиг огнемётчика Иннокентия Недвижина, в результате которого было сожжено два пулемёта и шесть солдат противника, а ещё восемь убиты огнём автоматчиков, способствовал тому, что огневая точка противника была уничтожена и штурмовой отряд полка получил возможность дальнейшего продвижения. За этот подвиг Иннокентий Андреевич Недвижин был награждён орденом Отечественной войны II степени.

К слову, одним из первых реку Прегель форсировал самый опытный боец своего батальона красноармеец Данил Бобик. Переправившись на северный берег, он огнём фугасного огнемёта поджёг дом, из которого немцы вели огонь. При этом два вражеских солдата были убиты, а остальные бежали.

В числе первых огнемётчиков, форсировавших Прегель, находился и красноармеец Степан Марочкин. Обеспечивая переправу товарищей, он закрепился на берегу и поджёг два дома, из которых неприятель вёл огонь. Выскочивших из домов немецких солдат Марочкин уничтожил огнём своего автомата. В этом бою Степан Егорович погиб смертью храбрых и был посмертно награждён орденом Отечественной войны II степени.

8 апреля в 14.00 в западной части Кёнигсберга в районе Амалиенау войска 43-й и 11-й гвардейской армий соединились.
Гарнизон Кёнигсберга оказался разрезанным на две части, тем не менее комендант города не принял предложение советского командования о капитуляции. Бои продолжались ещё более суток. Утром 9 апреля в восточных районах города войска 11-й гвардейской соединились и с войсками 50-й армии. Остатки фашистского гарнизона сосредоточились в нескольких центральных районах города. К тому времени управление войсками гарнизона Кёнигсберга было существенно нарушено, а в ряде случаев потеряно. Отдельные гарнизоны фортов и опорных пунктов сдавались в плен без команды старших начальников. В этих условиях комендант города Отто Ляш наконец-то вечером 9 апреля подписал приказ о капитуляции гарнизона.

Кёнигсберг, объявленный гитлеровским руководством неприступной крепостью, пал на четвёртые сутки штурма. В эту славную победу внесли достойный вклад и огнемётные части Красной Армии. За мужество и отличие в боях три батальона фугасных огнемётов: 11, 13 и 519-й и два батальона ранцевых огнемётов: 32-й и 33-й были удостоены почётного наименования «Кёнигсбергский». Кроме того, 43-й отдельный батальон ранцевых огнемётов был награждён орденом Александра Невского, а 16-й отдельный огнемётный батальон, 174, 178 и 186-я отдельные роты ранцевых огнемётов – орденами Красной Звезды.

Более полутора тысяч воинов-огнемётчиков за подвиги при штурме Кёнигсберга удостоились орденов и медалей.

«Красная звезда»